захватывало дух. Девушка не была красавицей, но обладала исключительно пышными формами, которые несла с таким достоинством, будто хрустальную вазу, так что представители противоположного пола всегда оборачивались вслед.
При виде Аллочки Волосюк растекся улыбкой и, сделав «стойку», застыл на месте. Вместо приветствия она в ответ кивнула и продефилировала мимо, слегка покачивая бедрами. Грудь восьмого размера при этом оставалась неподвижной. Кощей не мог оторвать от нее взгляда. Илья, воспользовавшись замешательством, поднял один из листков и незаметно сунул в карман.
Через полчаса «чистильщики» снова сидели в кабинете начальницы с докладом о проделанной работе.
Илья коротко сообщил, что все файлы стерты, а Кощей с гордостью предъявил толстую картонную папку с тесемками, «архаизм» советского времени, сопроводив ее вручение нелицеприятными комментариями в адрес Олега по поводу ненадлежащего хранения важных документов.
– Вот…, такую ценность в столе, мерзавец, держал.
Ядвига Брониславовна выслушала отчет на удивление спокойно, а папку небрежно сунула в сейф.
– Хорошо. Спасибо. Я потом посмотрю.
Волосюк был разочарован, хотя изо всех сил старался этого не показывать. Он по-прежнему дежурно улыбался. Однако от проницательной начальницы невозможно было ничего утаить.
– Вы, Вячеслав Андреевич, можете быть свободны, спасибо, – неожиданно ласково произнесла она. – А вот вас, Карташов, я прошу задержаться.
Аналитик скорчил айтишнику мину и с победоносным видом вышел.
– Извините меня, Илья, пожалуйста, – проговорила финансистка смущенно, когда за Кощеем захлопнулась дверь.
– За что?!
– Ну, я… сорвалась немного… Давала слово больше никогда не ругаться, а сегодня не сдержалась. Нервы, похоже, сдают. Дома, знаете ли, с дочкой проблемы. Я целыми днями пропадаю в офисе, а она растет, как полынь-трава, совсем от рук отбилась. А когда ей четырнадцать исполнилось, и паспорт получила, так вообще сладу не стало. Дерзит, иногда и домой ночевать не приходит. Я для нее на все, что угодно готова, а она…
– Сочувствую. Но посоветовать ничего не могу. У меня нет детей – ни больших, ни маленьких.
– Я так за нее боюсь… Ведь тоже на Кипр… эээ… с няней недавно отправила… Мария так давно о нем мечтала… Так, она паршивка, не позвонила…, ни разу… А тут на работе новое потрясение… С Олегом. Ума не приложу, как он мог совершить такое! Убить человека…! Хрупкую Девушку!
Илья подскочил на месте, словно его молотком по голове ударили.
– Что вы такое говорите!!! Абсурд!
– Мне тоже хотелось бы верить, что это неправда. Бедный Олег. Вы ведь, кажется, с ним дружили?
– Да. В соседних подъездах живем.
Бизнес-леди опять закурила. После сильной затяжки закашлялась. Она стряхивала пепел неаккуратно, и он падал куда попало, в том числе на подол дорогого платья.
– Тогда к вам будет еще одна небольшая просьба, – негромко сказала она после долгой паузы. – Сходите, пожалуйста, к нему домой – вдруг он там какие-то документы или дискеты хранил. Вам будет сподручнее проверить, чем кому-то из посторонних. Заодно и родных проведаете.
Илья посмотрел на нее с недоумением.
– Заодно? То есть, вы предлагаете мне обыск произвести под благовидным предлогом?
Ядвига Брониславовна тяжело вздохнула и опустила глаза.
– Ну, извините… Я не предполагала, что моя просьба так сильно затронет ваши чувства. И не нужно смотреть на меня, как на врага человечества. Да, Олег не был мне другом. Большего того, я его не любила. Да, я черствая, сухая, возможно даже циничная. Пусть. Однако дело есть дело. Так ведь, Илья?
Листок из ящика Олега никакой особой ценности не представлял. Обыкновенный счет на оплату двухместного номера в гостинице. И не оригинал, а отксеренная копия. Илья вспомнил о нем только вечером, за ужином.
Город Пафос, отель Олимпус, 2 тысячи кипрских фунтов. Ого! Оказывается, у Олега немалые деньги водились… Ну и что? Что из этого следует? Может, премию получил, или шеф чего-нибудь подкинул за труды? Олег все-таки пять лет в корпорации вкалывал…
Илья повертел счет в руках и выбросил. Но мысли о старом друге не покидали его ни на минуту. С ними нельзя было расправиться также легко и быстро, как с ничего не значащей бумажкой. Говорят, арестовали на Кипре, да еще за какое-то убийство. Чертовщина какая-то…
– Мам, я не хочу больше. Извини.
– Ты ж ничего не съел!
– Что-то кусок в горло не лезет. День был тяжелый. Голова раскалывается.
– Случилось, чего?
– Со мной все в порядке, мам. Просто у Олега Привалова… Ну, одним словом…, неприятности. Я думаю, недоразумение. Потом как-нибудь расскажу…
К Лидии Григорьевне, матери Олега, он в тот день не пошел. На утро начальнице соврал, что ходил, но ничего не обнаружил. Она удовлетворенно кивнула и больше к этому вопросу не возвращалась.
Дней через пять разговоры об убийстве на Кипре немного поутихли. Привычная жизнь в «Инферре» снова вернулась в обычное русло, и Илья, наконец, решился навестить убитую горем мать.
В подъезде пахло бродячими кошками. Какой-то алкаш примостился на ступеньках с бутылкой прямо напротив двери Приваловской квартиры.
– Тебе чего, паря? – спросил он, с любопытством воззрившись на Илью.
Не получив ответа, мужик что-то беззлобно прошипел типа «шляются тут всякие, когда у людей несчастье» и продолжил начатое – вцепился в пробку зубами. Илья постоял минуту другую и, собравшись с духом, нажал кнопку звонка.
Лидия Григорьева открыла не сразу.
– Спасибо, Илюша, что пришел поддержать, – тихо сказала она. – А то я все одна и одна. Так и с ума можно сойти.
Потом они сидели на кухне и пили чай. Илья боялся слез – он не умел утешать. Но мама Олега держалась стойко, не плакала и не причитала. Седых волос немного прибавилось, и руки чуть-чуть подрагивали.
– Девушку эту, Марию, тоже жалко, – тихо произнесла она после долгого молчания. – Как она могла утонуть? И зачем Олег взял ее с собой? Едва знакомы…
Илья поддакнул, безоговорочно соглашаясь со всем, что она говорила. Эту Марию как-то видел мельком… Симпатичная. С рыжеватыми, как золото, волосами…
– Ну, я пойду, Лидия Григорьевна. Крепитесь. Если помощь какая-то нужна…
Ее лицо вдруг стало чужим.
– Помощь!? Я уже ходила в ваш офис. Так они от Олега открестились. Руководство меня не приняло. А этот лысый… (не знаю его фамилии) сказал, что личными вопросами сотрудников компания не занимается. И ходатайствовать об экстрадиции тоже не будут…
– Странно… Но как же так?
– А еще сказал, что на Кипре в тюрьме условия хорошие, и кормят отлично. Пусть лучше там сидит… Подонок! Он уже и приговор моему сыну вынес. Скажи, ты тоже веришь, что Олег мог убить?!
– Успокойтесь, Лидия Григорьевна, пожалуйста, успокойтесь. Я даже мысли такой не допускаю. Я уверен, что его отпустят. Разберутся и отпустят.
– Хорошо бы самой туда поехать, глаза Олежки увидеть. До суда свидание не дадут, так я хотя бы со следователем встретилась. Там тоже люди, поймут. Да денег на поездку взять негде…
– Надо к Шалымову идти. Шеф обязательно поможет. Но сейчас он на Урале, а потом в Питер поедет. Вернется не раньше сентября…, кажется.
– Не верю я в доброту твоих начальников, Илюша. Олега вон тоже в командировку на Кипр послали с каким-то ответственным заданием. А потом сказали – знать,